ЧЕХОСЛОВАКИЯ,1968 ГОД : за кулисами событий

Ввод войск СССР, ГДР, Польши, Венгрии Болгарии в августе 1968 года в Чехословакию предотвратил не только возможную гражданскую войну в этой стране, как это случилось в Венгрии в 1956 году, но и новую войну в Европе. Характерно, что либералы, заламывающие руки в осуждении «оккупации» советскими войсками Чехословакии, всегда «забывают» указать, что и венгры, и поляки, и немцы, и болгары вместе с русскими спасали чехов от гражданской смуты и войны. С той поры прошло почти полвека, но правду сказать очень неудобно. Поэтому о том, что наряду с 18 дивизиями советских войск в Чехословакию вошли 8 дивизий наших союзников, и «независимые» журналисты, и либеральные политики, и политические деятели Запада просто умалчивают.
Для тех, кто хочет разобраться с ситуацией, предлагаю новый материал.

«Заметки «оккупанта»
Чехословакия, 1968: за кулисами событий
В начале августа чешская газета Parlamentnilisty опубликовала статью с нехарактерным не только для Чехии, но и, без преувеличения, всей Европы названием: «Неполноценность славян с точки зрения англосаксонского и пангерманского превосходства» (Petr Lukeš: Méněcennost Slovanů z hlediska anglosaské a pangermánské nadřazenosti. 2.8.2017). Похоже в последнее время братья-славяне заговорили о своем унижении «старыми» членами Евросоюза, вспомнили не только о национальной валюте, но и о национальной гордости.
Особенно неевропейской публикация выглядит в преддверии очередной годовщины ввода войск стран Варшавского договора в ЧССР, когда на Западе по устоявшейся традиции поднимается гвалт штатных и нештатных пропагандистов и агитаторов вкупе с их «подопечными» — российскими либералами. Все вместе и порознь они осуждают, клеймят, подвергают позору советскую «оккупацию», «аннексию», «агрессию» и далее по всему ряду антисоветских (русофобских) определений, наработанному почти за пять десятков лет.
Напомню, что в ночь с 20 на 21 августа 1968 г. на территорию Чехословакии с трех направлений – из Польши, Германии, а также Венгрии и СССР вошли 18 советских дивизий и, особо подчеркну, по две дивизии армий ГДР, Польши, Венгрии и Болгарии. На Западе участие в «советской оккупации» восьми соединений из будущих стран-членов НАТО и ЕС упорно замалчивается. Между тем ввод союзных войск в ЧССР не только приостановил планы Запада, прежде всего США, по переформатированию Европы, но и, самым парадоксальным образом, стал консолидирующим фактором в объединении всех русофобских и русофобствующих сил против «общего врага» — вначале СССР, потом России. Более того, способствовал разрушению содружества социалистических стран, в том числе военного.
Автор упомянутой публикации журналист Петер Лукеш вполне оправданно использует в качестве отправного тезис известного чешского историка Виктора Тимура о том, что: «Для Запада славяне по-прежнему неполноценны и должны ему прислуживать…». Но «… история, которую в школах преподают нашим детям, целенаправленно искажена и представляет собой пангерманский вариант реальной истории». «… СМИ чернят все, что есть на Востоке. Ведь там находится большая славянская империя зла!». Далее Лукеш говорит: «Они гордятся тем, что они — русские, и что они — славяне! У них есть гордость, то есть то качество, которое резко противоречит менталитету рабов, в которых нас превратила и продолжает превращать западная пропаганда».
Материал Лукеш заканчивает словами, которые, думаю, надо было бы сказать ещё лет 50 тому назад, минимум:
«Тысячу раз повторенная пропагандистская ложь о нашей неполноценности для многих наших братьев стала правдой! Эту правду нам навязывают, чтобы никому никогда и в голову не пришло восстать и освободиться от подчинения Западу. Именно поэтому славян специально ссорят. Именно поэтому их настраивают против России».
Статья вызвала у меня ассоциации с конкретными событиями 1968 г. В конце августа — начале сентября части 31-й танковой дивизии, Висленской Краснознаменной орденов Суворова и Кутузова, заняли оставленный (по договоренности) войсками Чехословацкой народной армии военный городок в г. Брунтале, что в Моравскосилезском крае. Там же разместилась и редакция дивизионной газеты «Знамя Победы», где я, тогда молодой и зеленый как стручок лейтенант, только-только начал службу в должности, которая именовалась «корреспондент-организатор», в силу чего мне вменялась организация солдатских «писем в редакцию».
Эта небольшая газетка была удивительно прожорлива. При штате, состоящем всего из трех офицеров-журналистов, она должна была выходить трижды в неделю на двух полосах формата А3. Работали почти круглосуточно. Впрочем, как и все в тот напряженный период. Но была одна неразрешимая проблема: клише фотоснимков – их делали в цинкографии, которой располагали только крупные типографии. Мы же выпускали газету на колесах — в походной типографии, размещавшейся в кузове-фургоне ЗИЛа, где наборщики и печатники – солдаты срочной службы трудились, не покладая рук. Короче, поспособствовать нам могли только в местной газете, ну и в комитете компартии Брунтальского района, как мы надеялись. И с наивной верой в «дружбу народов стран социализма» в редакцию районной газеты отправился редактор майор Фролов Николай Николаевич.
К чехам у него отношение было особое: в 1945 г. он, 19-летний солдат-пехотинец, освобождал г. Писек, что находится в Южночешском крае. Рассказывал, с каким ликованием встречали красноармейцев-победителей. Фотографию показывал, на которой он и какая-то чешская семья. На обратной стороне снимке была полустертая надпись карандашом: имена, фамилия, адрес и дата – май 1945 г.
История с фотографией получила дальнейшее развитие, но об этом позже. А, отправляясь к чешским коллегам с «визитом дружбы», Николай Николаевич прихватил с собой бутылку «Столичной» (советская «валюта» в Европе) и заодно – меня в качестве моральной поддержки, видимо. Ни он, ни я по-чешски тогда не говорили.
В здание райкома милиция, которая почти вся стала на сторону тех, кто поддержал ввод союзных войск, пропустила нас беспрепятственно. А вот редактор газеты продержал в приемной, наверное, около часа. Наконец, злая как фурия секретарша пропустила нас в кабинет. Мы вошли, поздоровались. В ответ – барский кивок и небрежный жест в сторону стульев. Сели. Начали рассказывать: так, мол, и так – просим (по-чешски «просим» означает «пожалуйста») помочь…
Мы знали, что в Чехословакии многие, в первую очередь – партийные кадры, хорошо владеют русским языком, но в ответ услышали: по-русски не понимаю (как сейчас на Украине!).
Вообще-то, наши языки настолько похожи, что при желании объясниться можно всегда. Однако редактор районки начал обзванивать кабинеты – может, там кто-то русский знает? Никто!.. Позвонил и в райком – и там не нашлось ни одного, кто бы владел русским. Короче, нам ясно дали понять, что разговаривать с нами не хотят, и тут, нарушая субординацию, в разговор вмешался я и спросил чешского «товарища», дополняя слова жестами, чтобы понятней было: на каком языке мы могли бы побеседовать? К моему удивлению и удовольствию (!), он ответил по-немецки, что будет изъясняться только на немецком.
Невдомек было сему германофилу, что сидящий перед ним poručík (поручик) имеет диплом переводчика немецкого языка, и после моей первой фразы, произнесенной на приличном берлинском диалекте (как учили в Харьковском университете), он едва не упал со стула. Но дальше так разговор и пошел: мой редактор на русском, чех — на немецком. Я перевожу. Договориться, однако, не удалось, и когда мы выходили из кабинета я посмотрел на «коллегу» и со всей юношеской категоричностью произнес по-русски, вроде бы обращаясь к своему редактору: ну, какой же он тупой (или что-то в этом роде). Потом повернулся к «коллеге» и спросил по-немецки: «Перевести?» И услышал на русском: «Не надо». Вскоре его сняли с должности, он уехал в ФРГ, больше мы не виделись, но, что называется, осадок остался. Хотя позже с местной редакцией, обновленной, сложились хорошие партнерские отношения, даже дружеские.
По большому счету, ни удивляться, ни возмущаться тогда было нечему.
Еще в XIX в. знаменитый историограф Чешского королевства и политический деятель Франтишек Палацкий писал, что нередко в центре Праги человек, задавший вопрос на чешском языке, мог услышать в ответ презрительное: «Говорите, пожалуйста, по-человечески».
Таким в Австро-Венгрии было отношение к чехам. Показательную в этом смысле характеристику дает Ярослав Гашек в своих «Похождениях бравого солдата Швейка» одному из главных героев: «Поручик Лукаш был типичным кадровым офицером сильно обветшавшей австрийской монархии. Кадетский корпус выработал из него хамелеона: в обществе он говорил по-немецки, писал по-немецки, но читал чешские книги, а когда преподавал в школе для вольноопределяющихся, состоящей сплошь из чехов, то говорил им конфиденциально: «Останемся чехами, но никто не должен об этом знать. Я – тоже чех…» Он считал чешский народ своего рода тайной организацией, от которой лучше всего держаться подальше».
Три века тотальной германизации под гнетом Австро-Венгрии не прошли для чехов бесследно. Даже Гитлер признал их «частично ариизированными». Кстати, во время оккупации Судетов чешское население было вынуждено покинуть Брунталь, и Гитлер посетил город первым из остальных мест в Силезии. Мне показывали сохраненный в качестве исторической памятки (а, может, и не только как памятки…) балкон одного из домов на центральной площади, откуда «фюрер» обращался к германской нации.
Чехословакией всегда жертвовали в антирусских, антисоветских целях, но непременно – в интересах Германии.
И в Первую мировую войну, когда чехи и словаки в составе австро-венгерской армии воевали с Российской империей. Чехословацких легионеров, кстати, которые в 1917-1920 гг. участвовали в Гражданской войне в России, в Чехии считают героями. Притом что «геройствовали» они по части насилия над мирным населением, да золота награбили на сумму в миллиарды современных долларов.
А в 1938 г. англосаксонский капитал выводил Гитлера к границам СССР, обеспечивая его мощнейшим военно-промышленным и финансовым потенциалом Чехословакии (для войны с СССР). В 1968 г. Запад намеревался создать «чешский коридор», позволяющий выйти непосредственно к границам Советского Союза, разделив при этом оставшиеся в социалистическом содружестве восточноевропейские страны на две части – северную и южную. Обеспечив, таким образом, реализацию реваншистских устремлений тех сил в ФРГ, которые трансформировались в новую элиту из элиты нацистской и опять стали у руля немецкого государства.
Естественно потому, что на Западе внимательно отслеживали процессы, происходившие в Чехословакии весной и летом 1968 г. и давали им вполне объективные оценки, которые, понятно, тщательно скрывали от «рассерженных масс». В США, например, по информации чехословацкого посольства в Вашингтоне, отмечали: «Развитие в Чехословакии определяется как революция, более глубокая, чем венгерские события 1956 г., поскольку она охватывает все сферы экономической и политической жизни в стране, происходит мирным путем и в государстве, которое относится к наиболее развитым социалистическим и передовым, цивилизационно зрелым странам». Собственно, на Чехословакии отрабатывался «мирный» сценарий смены власти в одном из социалистических государств Европы. Планировалось, что потом «чехословацкий опыт» удастся распространить и на другие страны.

Лидеры соцстран вполне резонно рассматривали чехословацкие события как угрозу единству содружества. Это сегодня смена власти «рассерженными» массами широко известна как «цветная революция». В той же Чехословакии почти два десятка лет спустя именно под знаменем «пражской весны» развернулась «бархатная» революция. После её победы в 1989 г. была провозглашена Чехословацкая Федеративная Республика (ЧСФР). В январе 1993 г. образовываются Чешская и Словацкая Республики. Единая страна перестала существовать…

Если бы СССР и его союзники не ввели войска в Чехословакию, то же самое случилось бы ещё в августе 1968 г. Но после «бархатной революции» события 1968 г. рисовались исключительно в черных тонах. Президент Чехии Вацлав Гавел и его соратники обвиняли Россию во всех смертных грехах.
В общем, все как обычно: Запад – «белый и пушистый», ему, и в первую очередь – США, позволено нести «демократические ценности» на крыльях бомбардировщиков в любую точку Земного шара, России разрешено только кланяться и каяться.
На такой же позиции, отметим, стоят и либералы «отечественного разлива», которые явно по недоразумению именуют себя российскими. Им в лучшем случае надо бы «выступать» под нейтральным флагом, как делают наши наиболее «патриотичные» спортсмены на международных состязаниях.
А, возвращаясь к событиям 1968 г., надо сказать, что населению ЧССР весьма настойчиво внушалась мысль о том, что со стороны ФРГ никакой опасности реваншизма не существует, что можно бы подумать и о возвращении в страну судетских немцев. Газета «Generalanzeiger» (ФРГ) прямо писала: «Судетские немцы будут ожидать от Чехословакии, освобожденной от коммунизма, возврата к Мюнхенскому соглашению, по которому осенью 1938 года Судетская область отошла к Германии». В программе Национал-демократической партии Германии (ФРГ) один из пунктов гласил: «Судеты должны снова стать немецкими, ибо их приобрела нацистская Германия в рамках Мюнхенского договора, являющегося действенным международным соглашением». Эту программу активно поддерживали «Землячество судетских немцев» и неофашистская организация «Витикобунд», созданная бывшими активными нацистами ещё в 1948 г.
Немцам подпевали и местные кадры. Так, редактор чешской профсоюзной газеты «Праце» Иржичек заявил германскому телевидению: «В нашей стране проживает около 150 тысяч немцев. Можно надеяться, что остальные 100-200 тысяч могли бы вернуться на родину несколько позже». Ну, а о своей встрече с откровенным германофилом я уже рассказал.
Здесь необходимо уточнить, что до Второй мировой войны немцы были вторым по численности народом в Чехословакии. Большая часть их проживала в Судетах и в пограничных с Австрией районах, где они составляли 90% населения. Притеснения немцев (действительные и мнимые) в Чехословакии (и в Польше, кстати) стали для Гитлера хорошим поводом к развязыванию войны. К 1940 г. в состав Германии вошли Судетская область Чехословакии и польская часть Западной Пруссии с центром в г. Данциг (Гданьск).
Мстить немцам чехи начали сразу после победы. Им запретили говорить в публичных местах по-немецки и ходить по тротуарам! Было запрещено также пользоваться общественным транспортом.
Они должны были носить повязку с буквой «N» (немец). Подобных унизительных для немцев ограничений чехи ввели с добрый десяток. Но просто ущемлением немцев в правах не обошлось. По стране прокатилась волна погромов и жестоких расправ
Известен, например, т.н. Пршеровский расстрел, когда в ночь с 18 на 19 июня 1945 г. в г. Пршеров подразделением чехословацкой контрразведки были расстреляны 265 немецких беженцев. В этом же ряду и Устицкая резня. В г. Усти-над-Лабой 31 июля произошёл взрыв на одном из военных складов. Погибли 27 человек. Сразу обвинили местных немцев. На них в городе началась охота. Найти их было несложно по повязке с буквой «N». Немцев избивали, убивали, сбрасывали с моста в р. Лабу, добивая в воде выстрелами. Чехи говорят о 80-100 убитых, немцы настаивают на 220. Конечно, это не Волынская резня, которую бандеровцы устроили полякам, вырезав более 150 тыс. человек. Но жизнь и одного человека – непреходящая ценность. А ведь был ещё и Брюннский марш смерти.
29 мая Земский национальный комитет г. Брно (нем. Брюнн) принял постановление о выселении проживающих в городе немцев – женщин, детей и мужчин возрастом до 16 и старше 60 лет. Трудоспособные мужчины должны были остаться для ликвидации последствий военных действий. Около 20 тыс. депортируемых погнали в сторону австрийской границы. Люди массово умирали в пути. Немцы число погибших определяют в 8 тыс. Чешская сторона, не отрицая факта «марша смерти», называет около 2 тыс. жертв.
Подобных случаев было немало. Все судетские немцы общим числом примерно в 2,5 млн (точные цифры до сих пор не известны) были выселены в Германию и Австрию, их имущество конфисковано. Но эти печальные страницы истории очень не любят вспоминать в нынешней Чехии. А многие и не знают всей правды. В Германии сегодня эту тему тоже предпочитают обходить молчанием, зато в 1968 г. об изгнанных немцах говорили широко и громко. И именно бундесверу отводилась решающая роль в возможном конфликте НАТО и ОВД.
Так, в ходе подготовки к запланированному на осень 1968 г. учению войск ФРГ «Черный лев» весь командный состав 2-го корпуса, до командиров батальонов включительно, посетил ЧССР в качестве туристов и проехал по вероятным маршрутам движения их частей. С началом «учения» планировалось коротким броском занять территории, отторгнутые Германией в 1938 г., и поставить международное сообщество перед фактом.
Расчет строился на том, что если СССР и США не стали воевать из-за захваченных Израилем в 1967 г. арабских территорий, то не станут и сейчас. Но вооруженного столкновения не произошло исключительно по той причине, что союзные войска стран Варшавского договора упредили попытку повторной аннексии Судет (как в 1938 г.) германскими (ФРГ) и американскими войсками. Можно сказать, что в 1968 г. мир опять находился на грани войны, как и в недавнем (1962 г.) Карибском кризисе.
Насколько мне известно, немцы не забыли ничего из совместного германо-чешского прошлого. Однако в их перечне депортированных народов – крымские татары, народы Кавказа и Прибалтики, поволжские немцы. О своих же изгнанных и униженных соотечественниках – ни слова.
В Европе на эту тему наложено негласное табу. Зато Россию клеймят со страшной силой. И – только ее! Так будет продолжаться до тех пор, пока Россия не даст официальной оценки событиям 1968 г.
Пока на законодательном уровне ввод войск в Чехословакию не будет признан войсковой боевой операцией по защите Родины и стран социализма. А для начала не мешало бы разобраться, кому и сейчас выгодно, чтобы участников той боевой операции оскорбительно называли оккупантами, причем – и в России. В отношении тех, кого первыми назвали воинами-интернационалистами, государство Российское обязано восстановить справедливость, пусть бы и задним числом. Самих участников скоро уже может не остаться, как почти не осталось тех, кто в 1945 г. освобождал Чехословакию.
…Мой первый редактор нашел-таки ту чешскую семью, с которой «На долгую память» фотографировался в мае 45-го. Вскоре его официально пригласили в Писек городские власти. Вернулся он оттуда с памятной медалью на груди, весь в подарках и поцелуях, и с грамотой, свидетельствующей, что ему присвоено почетное звание гражданина г. Писека. Помнят ли ещё об этом в том чешском городе?
Да и меня в 1983 г. городские власти Брунталя встречали будто воина-освободителя. Был тогда в командировке в Праге и не мог не пройтись «по местам боевой славы». Сидели до утра. Редактор районки Иван Ржегак, Власта Навратилова, председатель райсовета Мария Хартлова… Пели «Катюшу». Да, и чарку пили. И вспоминали, вспоминали…
А когда в 1968-м мы, из Советского Союза, видели бунтующих чехов, то непременно спрашивали: чего вам не хватает? Если бы они сами знали, чего, ведь жили в таком изобилии, о каком в Союзе тогда и мечтать не смели. Сегодня у них нет единой страны. Распалась, как и задумывалось «пражской весной». Точнее, чехи и словаки развалили её собственными руками. На два маленьких государства.
Сколько воды утекло с тех пор… Но вот недавно увидел в Вконтакте страницу «Брунталь, Чехия, Моравия и Силезия».
А ниже: «Эта группа для тех, кто служил, жил, учился или работал в гарнизоне славного города Брунталь (и не только для них) в 60 – 80 гг. в Чехословакии… А также для тех, кто любит эту страну и её культуру». (Оккупанты, да?)
Один пост процитирую почти буквально (со всей «грамматикой»), иначе потеряется его светлый настрой: «Василий Дворецкий 15 мая в 20:54 ВНИМАНИЕ! БРУНТАЛЬЦЫ!!! Обратите особое внимание на пост, автор которого Jiri Ondrasek (Иржи Ондрасек)! Он настоящий герой, он – чех, живёт в Брунтале и работает в Муниципалитете Брунталя. Он организовал празднование Дня Победы в Брунтале 7 мая 2017 года в день освобождения Брунталя от фашистов и выслал нам фото этого праздника.
Иржи написал мне: «Я был соорганизатором и сделал это очень рад, потому что я чувствую благодарность советским освободителям. Пришло немало людей, играл гимн Чехословакии и СССР/РФ и Вставай страна огромная. Чувства участников были очень хорошими. У нас, как и в других странах, очень много официальной русофобии, и я решил «воевать» с ней: я читаю русские СМИ, смотрю русские видеоблоги итп.» БОЛЬШОЕ СПАСИБО ТЕБЕ ИРЖИ!
ТЫ – МОЛОДЕЦ! Дай бог тебе здоровья, сил, храбрости и поддержки народа, так как борьба с западной русофобией и борьба за мир – нелёгкое дело!»

http://www.stoletie.ru/vzglyad...

СССР накануне распада: как «ослеп» КГБ и что делал Горбачев

Подрывные операции против СССР: прав ли был американский деятель Збигнев Бжезинский?
После распада СССР американские деятели холодной войны разоткровенничались. Среди них – Збигнев Бжезинский. В 2006 году он дал интервью People's Daily Online. Процитирую следующий пассаж:
Журналист: - В своей диссертации Вы предсказали распад Советского Союза по национальным границам. Это так?
Бжезинский: - Да. Шел 1950 год. Я чувствовал, что Советский Союз притворяется единым государством, но на самом деле он был многонациональной империей, которая существовала в эпоху национализма. Таким образом, СССР должен был развалиться. Впоследствии я отстаивал проведение такой политики, которая бы ускорила этот процесс.
Обратите внимание, когда Бжезинский сделал свой прогноз? 1950 год. СССР в то время едва начал оживать после опустошительной войны. 26 млн человек погибло, миллионы ранены и покалечены, в значительной степени разрушена социальная инфраструктура. В 1946-47 году в СССР разразился страшный голод. Уже шла холодная война, и США находились по всем параметрам в существенно лучшем положении.
Однако Бжезинский ставит вопрос межнациональных отношений на первое место. В 1950 году он фактически признал, что СССР справится с экономическим проблемами, сможет обеспечить военный паритет с Западом, выдержит гонку вооружений и так далее. Даже в самый тяжелый, кризисный год перестройки – 1991, по ключевым материальным показателям Советский Союз значительно превосходили себя же образца 1950 года. Но в 1991 СССР исчез с карты мира, а в 50-х годах, напротив, поднялся из руин. Даже после падения нефтяных цен середины 80-х экономический потенциал советской экономики был значительно выше, чем в 1950 году. Но в перестроечные времена по стране полыхали межнациональные конфликты, а в 50-х годах такие явления жестко пресекались властями.
Символично, что Бжезинский дал интервью китайскому журналисту. Китай смог извлечь уроки из негативного опыта СССР, и смог глубоко реформировать свою систему, не развалившись на поворотах. А ведь еще в 30-х годах, Китай только формально считался единым государством. На практике это был конгломерат независимых от центра территорий, где власть местного генерала значила куда больше официального правительства в столице.
Китай – родина нескольких десятков национальностей, а регионы этой огромной страны принципиально отличаются друг от друга по ряду ключевых показателей. Наряду с богатейшими и ультрасовременными городами XXI века существуют обширные территории, где миллионы людей живут в реалиях нищеты Третьего мира. Даже китайский язык далеко не монолитен, а состоит из нескольких десятков диалектов. В некоторых случаях различия между ними столь заметны, что среди лингвистов идут дебаты: это диалект китайского или отдельный язык. Руководство Китая стремится сгладить различия, и всемерно подчеркивается единство страны. И дело тут не ограничивается пустыми декларациями.
В перестроечном СССР многое сложилось иначе. Сейчас несколько подзабыта книга Михаила Горбачева, написанная еще до распада СССР – «Перестройка и новое мышление». И напрасно подзабыта! В ней содержится немало интересных признаний. Например, прямо и буквально сказано, что перестройка – это революция. Вообще-то термин «революцию» говорит сам за себя. Много ли было в истории бескровных, мирных революций? Единицы. Причем последняя на тот момент революция в России (Октябрь-1917) привела к Гражданской войне и голоду с многомиллионной сверхсмертностью.
Практически повсеместно и во все времена революции с железной неизбежностью означали хаос, нищету, нередко распад страны и тому подобное. Горбачев затевал не реформы, а именно революцию, и открыто в этом признался практически сразу. И революция принесла свои типичные плоды – то есть войну, хаос и разруху.
О внешней политике Горбачев тоже немало сказал в своей книге. «В международных отношениях мы не хотим действовать таким образом, чтобы усиливать конфронтацию», - провозглашал советский генсек.
А что же ему отвечали на Западе? В 1987 году Рейган объявил 14 июня Днем свободы Балтии. А 17 июля президент США заявил о поддержке всех «порабощённых» СССР народов в их борьбе за свободу. Сказать, что такие действия американского лидера – это вмешательство во внутренние дела СССР – значит не сказать ничего. Это демонстративный и прямой призыв к уничтожению Советского Союза, путем отделения от него различных регионов под соусом «борьбы за свободу». То есть США плевать хотели на горбачевскую околесину про «новое мышление», «учет интересов всех стран» и прочее словоблудие. Для США СССР оставался врагом, разгром врага – стратегическая цель. Вот чем ответили в Америке на всевозможные инициативы Горбачева.
Правда, на это могут возразить, что текст «Перестройка и новое мышление» был опубликован в 1988 году, а Рейган сделал свои заявления в 1987 году. Однако горбачевская книга сдана в набор уже 8 января 1988 года, то есть, писалась как раз в 1987 году, и к тому же в ней автор систематизировал свои лозунги уже озвученные неоднократно.
Заслуживает анализа формулировка Рейгана «порабощенные народы СССР». Кто и кого поработил в Советском Союзе? Вообще-то уровень жизни порабощенных народов всегда существенно ниже, чем у поработителя. Смысл угнетения как раз и состоит в том, чтобы эксплуатировать в свою пользу захваченную территорию и ее население. Интересно, решится ли кто-то всерьез утверждать, что уровень жизни в советских республиках был заметно ниже, чем в России? Кого же тогда подразумевал Рейган, кого он подспудно выдвигал на роль «поработителя»?..
Сколь ни лживым был тезис Рейгана о «порабощенных народах», а его слова очевидно сигнализировали деструктивным, сепаратистским силам внутри СССР. Перефразируя Остапа Бендера: Запад им поможет, и устами лидера западного мира уже поддержку обещает. А в это время Горбачев вовсю проводит «демократизацию» Советского Союза, и в стране как поганки после дождя начинают появляться всевозможные организации «неформалов», поддерживающих перестройку. Из этих кругов вышли многие политиков и общественные деятели, кого потом назвали «демократами».

Во всяких полуподвальных помещениях и каморках они вели бесконечные разговоры на тему «как им обустроить Россию», но настоящим тараном, с помощью которого крушили систему, они, конечно же, не стали. Реальной общественной силой тогда были так называемые «Народные фронты», сепаратистские по своей сути, хотя поначалу прикрывавшиеся лозунгами в поддержку перестройки. Но поистине страшной проблемой СССР тех лет стали массовые конфликты на почве межнациональной вражды, и как это уже было в начале XX века, трагические события развернулись вокруг «карабахского вопроса».

Хватит сказок о стихийности масштабных социальных процессов, мы сыты ими по горло, исторических примеров сознательной работы провокаторов более чем достаточно. А если эти провокаторы действуют по указке или как минимум при попустительстве центрального руководства страны, то о какой «стихийной» вспышке насилия вообще может идти речь?
Нелишним будет напомнить читателям, что в составе КГБ СССР существовало Пятое управление, занимавшееся борьбой с антисоветскими проявлениям, диссидентами и т.п. Долгое время руководителем Управления был Филипп Бобков, впоследствии первый заместитель председателя КГБ СССР. И вот что он пишет в мемуарах (Последние двадцать лет. Записки начальника политической контрразведки):
«Итак, за два года до событий в Карабахе и до развязывания войны — назовем вещи своими именами — между Арменией и Азербайджаном я сам лично предупреждал секретаря КПСС Лигачева об опасности конфликта. Горбачев также ничего не вынес из информации КГБ, но продолжал свои двусмысленные высказывания. В то время как на Кавказе ситуация продолжала ухудшаться, Кремль повторял нам: «Нет ничего страшного! Все хорошо, товарищи!» В 1988 году во время погромов в Сумгаите и первых столкновений в Нагорном Карабахе Лигачев признался мне, что вспоминал о нашей встрече. К сожалению, было слишком поздно: слишком много было пролито крови».
Стоп. В 1988 году Лигачев вспомнил разговор-предупреждение Бобкова, который состоялся «за два года до событий в Карабахе».
То есть КГБ знал о том, что ситуация в регионе накаляется. Бобков докладывал наверх, и Лигачев, а главное – Горбачев имели необходимые сведения, но никак не отреагировали. Бобков упрекает высшее руководство СССР в бездействии, однако КГБ – не просто структура, собирающая различные сведения для дальнейшего информирования по вышестоящей инстанции. Комитет государственной безопасности обладал огромными полномочиями, вплоть до права арестовывать подозрительных лиц. Главная задача КГБ, прописанная даже в названии Комитета, заключалась в обеспечении государственной безопасности. Межнациональный конфликт разве не подрывает эту самую безопасность? Снова вопрос - риторический.
Но это еще не все. Рассказывая о 1970-х годах, Бобков вновь делает важное признание:
«Проблемы национальных отношений возникали и в ряде других республик. Они проявлялись в росте националистических настроений, в межнациональных конфликтах, в недоверии к проводимой политике в укреплении межнационального единства в многонациональном Союзе. Требовалось решение проблемы поволжских немцев, крымских татар, турок-месхетинцев. Уже тогда чувствовалось напряжение в Закавказье, связанное с Нагорным Карабахом».
Ага, значит напряжение, связанное с Нагорным Карабахом, чувствовалось уже в 70-х годах. То есть кровавая вспышка, случившаяся в 80-х годах, никак не могла оказаться для КГБ полной неожиданностью. Но когда берешься анализировать свидетельства самого Горбачева, вообще возникает впечатление злого театра абсурда. Вот книга бывшего генсека «Жизнь и реформы». Михаил Сергеевич рассуждает о национальных проблемах в следующем ключе:
«При возникновении национальных споров и претензий Сталин рассматривал их как проявление антисоветчины, а посему не тратил время на разъяснения и увещевания. И все же с проблемой, скажем, Карабаха так и не мог справиться: она регулярно возникала каждые десять лет. Да только ли Карабаха? Мой жизненный опыт питал убеждение, что возможен лишь один путь — сотрудничество! Насильственное подавление бесперспективно, так как проблемы остаются».

Итак, Горбачев знает, что карабахский вопрос поднимался регулярно и неоднократно. Да и как не знать? Например, в 1965 году, когда Председателем Президиума Верховного Совета СССР был Микоян, тринадцать представителей Нагорного Карабаха (НК) передали в ЦК КПСС, Совет Министров и Верховный Совет СССР письмо с просьбой воссоединения НК с Арменией.

Горбачев признает, что даже Сталин, опирающийся на жестокие, репрессивные методы, с проблемой не справился. Из этого следует очевидный вывод: клубок армяно-азербайджанских противоречий столь сложен, что нельзя пускать события на самотек. За этой болевой точкой надо смотреть особенно тщательно. И как же ведет себя руководство СССР? А вот так; снова обращаемся к мемуарам Горбачева, где он вспоминает начало 1988 года:
«Давайте посмотрим на самих себя. За три года ЦК получил 500 писем о ситуации в Нагорном Карабахе. Обратил ли кто на это внимание? Нет! Была рутинная бюрократическая реакция: мол, не поделили что-то между собой армяне и азербайджанцы... Надо глубоко вникнуть в причины. Перестройка привела в движение большие внутренние силы, начали вскрываться застарелые нарывы. Возрождаются национальные чувства, а вместе с ними и национальный экстремизм. ЦК должен был изучать, исследовать проблемы».
Ну что же, давайте последуем призыву Михаила Сергеевича и посмотрим на него же самого. Если ЦК три года получал письма-сигналы по Нагорному Карабаху, то первые предупреждения были в распоряжении высшего руководства уже в 1985 году. И ничего не сделали. В 1988 году Горбачев констатирует, что, оказывается, надо «глубоко вникнуть в причины». Чем занимался КГБ, как он «вникал» в причины, и что «предпринимал», это мы уже видели. Однако выясняется, что и ЦК, и сам Горбачев за целых три года даже не приступили к изучению (!) опаснейшей проблемы.
А может нам морочат голову? И тут не разгильдяйство и полная профнепригодность, а злая воля?
Даниил Преображенский

С днём рождения русской тельняшки

День рождения русской тельняшки В России тельняшка стала особым символом, отличительным знаком настоящих мужчин

 В России существует много интересных праздников, есть и такой – День рождения русской тельняшки, который отмечается 19 августа. Хотя он пока не является официальным, но весьма популярен в нашей стране. Особенно широко его празднуют в Санкт-Петербурге, где энтузиасты отмечают его как собственную традицию. Тельняшка (в народе также – тельник) – нательная полосатая рубаха (отсюда и название), которую как предмет униформы носят военнослужащие многих стран, но лишь в России она стала особым символом, отличительным знаком настоящих мужчин. Дата 19 августа тоже выбрана не случайно. Существует мнение, что именно в этот день в 1874 году по инициативе Великого Князя Константина Николаевича Романова, носившего тогда высший военно-морской чин – генерал-адмирал, император Александр ІІ подписал указ о введении новой формы, которым тельняшка (специальная «нательная» рубаха) была введена как часть обязательной формы одежды русского моряка. Также император утвердил «Положение о довольствии команд Морского ведомства по части амуниции и обмундирования», в котором говорилось, что данная форма одежды предназначена для «нижних чинов кораблей и флотских экипажей» русского флота. А сама тельняшка регламентировалась так: «Рубаха, вязанная из шерсти пополам с бумагою (ред. – с хлопком); цвет рубахи белый с синими поперечными полосами, отстоящими одна от другой на один вершок (44,45 мм). Ширина синих полос – четверть вершка… Вес рубахи полагается не менее 80 золотников (344 грамма)…». Синие и белые поперечные полосы тельняшек соответствовали цветам Андреевского флага – официального флага русского военно-морского флота. И предполагалось, что новая часть обмундирования будет отличаться удобством и функциональностью. Сегодня она популярна не только у моряков Сегодня она популярна не только у моряков Надо сказать, что вообще тельняшки как таковые – это не русское «изобретение». Прообразы тельняшек появились во времена расцвета парусного флота, примерно в начале 18 века, и были «рождены самой жизнью». На флоте она была очень практична – хорошо сохраняет тепло, плотно облегает тело, не ограничивает движений при любой работе, быстро сохнет. Причем с самого начала тельняшка была полосатой (правда полосы были цветными, и их матросы сами нашивали на рубаху) – на фоне светлых парусов, неба и в темной воде человек в тельняшке был виден издалека и отчетливо. Однако, при таком подходе, получался неимоверный разнобой покроев, цветов и полос, поэтому «полосатая рубаха» считалась неуставной формой одежды, и за ее ношение наказывали. Отношение к ней изменилось в середине 19 века, когда в моду вошла голландская морская форма из короткого бушлата, брюк-клеш и куртки с глубоким вырезом на груди, в который тельняшка вписалась идеально, и ее включили в форму моряка. В России «мода» на тельняшки начала формироваться, по некоторым данным, с 1862 года, по другим – с 1866 года. А военные реформы 1865–1874 годов сильно изменили облик вооруженных сил России, и русские матросы стали носить голландскую форму, в том числе и тельняшку. В итоге, указом Александра ІІ в 1874 году она была узаконена как часть формы русского моряка. Причем поначалу тельняшки выдавались только участникам дальних походов, и ими очень гордились и берегли. К тому же их сначала закупали за границей, и лишь потом было налажено производство в России. Массовое мануфактурное производство тельняшек впервые началось на фабрике Керстена в Санкт-Петербурге (после революции – фабрика «Красное знамя»). Причем изначально белые полосы были намного (в 4 раза) шире синих. Лишь в 1912 году они стали одинаковыми по ширине (четверть вершка – примерно 11 мм). Тогда же изменился и материал – тельняшку стали изготавливать из хлопка и шерсти. А вот цвет полос оставался неизменным – белые и темно-синие. После революции 1917 года тельняшка нисколько не потеряла своей популярности, носить ее по-прежнему было престижно. Зато в советское время, помимо бело-синих тельняшек, появились новые «цветовые решения». Поскольку моряки и речники носили тельняшки с темно-синими полосками, то, при создании формы для ВДВ в 1969 году, по аналогии с формой моряков, тельняшки вошли в состав формы и у десантников, но цвет полосок был изменен на небесно-голубой. В итоге, в 1990-х годах, тельняшки с полосками разных цветов были разработаны и официально «утверждены» и для других родов войск: черные (подводные силы ВМФ и морская пехота), зеленые (погранвойска), краповые (спецназ ВВ МВД), васильковые (спецназ ФСБ, Президентский полк), оранжевые (МЧС). Также морская тельняшка входит в комплект формы курсантов военно-морских и гражданских морских и речных учебных заведений. Однако именно бело-синей тельняшке суждено было стать не только «любимицей» моряков, но и их символом доблести и братства. Моряки всех поколений русского флота называют ее «морской душой» и с удовольствием носят не только во флоте, но и в быту. Причем популярна эта одежда не только у профессионалов, но и у обывателей – и у взрослых, и у детей. Она давно стала не только элементом морской амуниции, но и предметом гардероба многих людей, не связанных с флотом. Например, известным популяризатором этой «полосатой рубахи» является французский модельер Жан-Поль Готье, представивший в 1990-х годах несколько коллекций прет-а-порте в сине-белую полоску. И сегодня в честь праздника – Дня рождения русской тельняшки – ее поклонники и те, кто носит ее профессионально, чествуют свою «любимицу».

А, например, в Санкт-Петербурге даже проводятся различные культурные и просветительские мероприятия в честь виновницы торжества.
Источник: http://www.calend.ru/holidays/0/0/3184/

История герба Российской Империи

Сказ о том, как  в XVIII веке изменился один из главных символов России

Римляне считали, что одна голова хорошо, но две все же лучше. На Руси это решение поддержали. Более пяти веков на гербе нашего государства красуется двуглавый орел.

Приступим помолясь. Итак,

История герба России восходит к концу XV века, времени правления Ивана III, когда впервые на печати государя появилось изображение двуглавого орла. Именно эта эмблема и стала главным элементом герба, со временем претерпевшего различные изменения.

Государственная печать царя Алексея Михайловича. Изображение из «Титулярника» («Большой государевой книги»). 1672 год

К началу XVIII века государственный герб России представлял собой двуглавого орла с раскрытыми и поднятыми крыльями, увенчанного тремя коронами, со скипетром и державой в лапах и щитком с изображением всадника-змееборца на груди (окружающие орла символы на государственных печатях второй половины XVII века носили отчасти «факультативный» характер и в XVIII веке не прослеживаются).
Петровская эпоха внесла несколько существенных изменений во внешний облик государственного герба, что было связано с очевидным западноевропейским влиянием.

Орден Святого апостола Андрея Первозванного на портрете Семена Мордвинова. Фрагмент картины Карла Людвига Христинека. 1771 год

Во-первых, на государственных печатях петровского времени по крайней мере с 1710-х годов появилось изображение цепи ордена Святого апостола Андрея Первозванного — высшей награды России, учрежденной Петром I после возвращения из поездки в Европу в составе Великого посольства. Эта цепь могла охватывать как весь щит с государственным гербом, так и центральный щиток с изображением всадника. Второй вариант в итоге устоялся и впоследствии был официально утвержден. Орден Св. Андрея Первозванного был единственным орденом Российской империи, имевшим шейную цепь. Апостол Андрей Первозванный имел большое значение для Петра не только как покровитель России (согласно легенде, зафиксированной в «Повести временных лет»), но и как покровитель моряков и мореходства. Введение знака высшего государственного ордена укрепляло статус государственного герба и устанавливало параллели с традицией западноевропейской государственной геральдики.

Фрагмент штандарта Петра I с корабля «Ингерманланд». 1710-е годы

   Во-вторых, также с 1710-х годов на государственных печатях короны над головами орла вместо прежних царских венцов принимают вид западноевропейских корон императорского типа — из двух полушарий с обручем посередине. Тем самым, по-видимому, подчеркивался имперский статус Российского царства, официально утвержденный в 1721 году после окончания Северной войны.

   В-третьих, также с 1710-х годов на печатях на крыльях орла начинают помещаться изображения шести основных титульных гербов — Киевского, Владимирского, Новгородского, царств Казанского, Астраханского и Сибирского. Это новшество также находит параллели в европейской геральдике, в том числе в государственной геральдике Священной Римской империи германской нации. Впоследствии в российской государственной геральдике эта традиция закрепилась (хотя состав титульных гербов в XIX веке изменился).
   В-четвертых, начиная с 1710-х годов формируется (в том числе и самим Петром I) представление о всаднике-змееборце как Св. Георгии Победоносце. Это сопряжение объяснялось близостью иконографических типов изображений всадника и Георгия Победоносца и отходом от прежней, светско-кратологической трактовки змееборца XVI–XVII веков.

После создания в 1722 году Герольдмейстерской конторы — официального органа, занимавшегося в том числе и вопросами официальной геральдики, первый профессиональный геральдист в России граф Ф. М. Санти разработал новый проект государственного герба, в соответствии с которым герб был утвержден указом Екатерины I о государственной печати от 11 марта 1726 года. Описание герба было следующим: «Орел черный с распростертыми крыльями, в желтом поле, в нем ездец в красном поле».

Изображение знамени, пожалованного императрицей Елизаветой Петровной Дондук-Даши при провозглашении его ханом Калмыцким. 1757 год

Таким образом определилась цветовая гамма российского герба — черный орел в золотом поле — подобно двуглавому орлу в государственном гербе Священной Римской империи. Российская империя в геральдическом отношении становилась вровень с ведущим государством тогдашней Европы и в какой-то степени вступала с ним в «диалог» об имперском наследии вообще. Изображение всадника-змееборца в качестве Св. Георгия Победоносца было признано московским гербом в 1730 году. Утверждение этого герба состоялось уже при Екатерине II в 1781 году: «Святый Георгий на коне, в красном поле, поражающий копием черного змия».

Рубль 1736 года с профилем Анны Иоанновны на аверсе

Во второй половине 1730-х годов работавший в России швейцарский гравер И. К. Гедлингер создал новую государственную печать, использовавшуюся на протяжении всего XVIII века. На ней помещено весьма живописное изображение двуглавого орла с поднятыми крыльями и головами, цепь ордена Св. Андрея Первозванного охватывает щиток с московским гербом, а вокруг орла расположены шесть щитков с основными титульными гербами. В дальнейшем вплоть до начала царствования Павла I никаких изменений в российском государственном гербе не произошло.

Фрагмент иллюстрации из «Манифеста о Полном гербе Всероссийской империи». 1800 год

Павел I, будучи увлечен рыцарской тематикой, оказал огромное влияние на развитие в России геральдики, попытавшись превратить ее в стройную и логичную систему. Как известно, уже в начале своего царствования он принял звания протектора, а затем и гроссмейстера (великого магистра) Мальтийского ордена — Ордена Св. Иоанна в Иерусалиме рыцарей Родоса и Мальты (в российской литературе утвердилось неверное наименование этого ордена — Св. Иоанна Иерусалимского). Этот статус был отражен и в государственном гербе. 10 августа 1799 года в новый вариант герба были введены белый восьмиконечный мальтийский крест и корона магистра Мальтийского ордена. Корона помещалась над щитком со Св. Георгием Победоносцем (московским гербом), который, в свою очередь, висел на андреевской ленте на груди двуглавого орла и был наложен на мальтийский крест. 16 декабря 1800 года Павел I утвердил «Манифест о Полном гербе Всероссийской империи», представлявшем собой сложную геральдическую композицию, созданную, вероятно, по образцу прусского государственного герба. Одной из особенностей этого нового варианта герба было объединение в нем всех титульных гербов Российской империи в числе почти полусотни. Однако этот герб так и остался проектом, не будучи введен в употребление. После восшествия на престол Александра I государственная геральдика России была возвращена к тому виду, который она имела до 1796 года.

Как-то, так.
Спасибо огромное доброму читателю за проявленный интерес.
ПРАВИЛА МОЕГО БЛОГА:
Не допускается брань, нецензурная брань, в том числе в завуалированной форме.
Не допускается хула и клевета на православную веру, на Бога и на святых, на Русскую православную церковь.
С Уважением, Sergius Voskresenskiy.

Это фото Фредди Мерькюри за час до смерти. Ты не представляешь, КАКУЮ песню он пел умирая…

Фредди Меркьюри был, есть и будет одним из самых известных музыкантов за всю историю человечества. В 1991 году он ушел из жизни, причина этому — СПИД. В свое время певец был едва ли не первым публичным человеком, умершим от этого жуткого вируса.

Но даже узнав от врачей страшный диагноз, Фредди не бросил карьеры, как сделали бы наверняка многие на его месте, а, наоборот, начал трудиться в бешеном темпе.
Один из его ближайших друзей и коллег вспоминает: «Фредди сказал мне: «Напиши мне, напиши мне что угодно. Я знаю, что мне недолго осталось. Пиши мне слова, пиши мне музыку. Я всё спою, а потом делайте, что хотите. Главное — закончите…»»

Денис Ричардс, продюсер Фредди, вспоминает, что музыкант был в тяжелом состоянии, фактически при смерти, но всё равно приходил в студию записать прощальную песню — «Mother love» («Материнская любовь»). Поскольку времени оставалось очень мало, решили записать хит без аранжировщика, с драм-машиной.

В этой песне Фредди взял такую невероятную ноту, что у слушателей до сих пор мурашки по коже бегут при ее прослушивании. Он спел до последнего куплета, а потом сказал: «Я больше не могу, сейчас я немного отдохну и мы закончим». Больше Меркьюри в студию звукозаписи не явился…

На его могиле до сих пор видна эпитафия: «Фредди Меркьюри. Тот, кто любил жизнь. Тот, кто пел песни». Последний куплет песни «Mother love» допел Брайан Мэй. В таком виде она вошла в альбом «Made in Heaven» группы Queen, выпущенном в 1995 году.

Источник