Цитаты из книги Валентина Пикуля - «Пером и шпагой»

Часы истории

Вчера 05:32 3 857

Но удивительная нация эти русские! Почему-то они всегда дают противнику вначале как следует отколотить себя. А потом, уже побитые, они - словно их сбрызнули живою водой - намертво убивают врага.

Европа совсем не знала России: каждый, побывав два дня в Петербурге, мог потом врать что угодно, - всё равно поверят. Оттого-то и бегали волки по улицам Москвы, оттого-то и питались русские солдаты мясом своих павших товарищей… Много было тогда небылиц!

Один из гаулейтеров провинции Бранденбург заговорил вдруг, что состояние дорог в Пруссии столь ужасно, что… - Перестаньте болтать о дурных дорогах! - закричал король [Фридрих ІІ]. - Пруссия окружена врагами. И мне не нужны отличные дороги, по которым бы армии врагов докатились до Берлина… Нет! Пусть они застрянут в прусской грязи. А мы будем воевать только на чужой территории, где дороги идеально устроены!

Фридрих решительно бросил в бой свежие батальоны. Он обжёг русские войска огнём слева. Уколол их штыками справа. Растоптал конями в упор. Выбил их ряды сзади. Но… - Здесь что-то не так, - признался король. - Русского мало убить - русского надо еще и повалить!

- Союз с Россией необходим, чтобы удобнее действовать против России... Изнутри самой же России, и - во вред России!

Причину этой войны он объяснил «наличностью постоянно готовой к делу армии». По Фридриху выходило так: имей армию – и ты уже имеешь законный повод к войне. Правда, желание воевать король оправдывал еще «полнотою прусской казны и живостью своего характера».

Всё безумно в этом мире. Но безумцам всегда везёт.

Фридрих вполголоса обронил фразу, ставшую знаменитой: - Я вижу только мертвых русских, но я не вижу побежденных русских!

История должна быть нашим помощником в жизни. Держась за настоящее, мы живём будущим, обязательно исходя из прошлого.

Можно быть дураком раз, можно сглупить вторично, но нельзя же дурость обращать в традицию.

Настоящий дипломат - это шпион.

Русская историческая наука внимательно присматривалась к тем европейским скандалам, где задевали авторитет преобразователя России. Между тем Россию клевали походя - все кому не лень. Любое военное или политическое потрясение - сразу, будто из-под земли, всплывает и это «завещание». Даже когда Россия освободила братьев-болгар, даже тогда, на Берлинском конгрессе, Россию одёргивают, и вновь, как бельмо в глазу, торчит эта фальшивка. В самом деле, вот § 8 и 9 этого «завещания». - Что эти параграфы говорят? - рассуждали дипломаты. - Пётр Первый завещал потомству: неустанно расширять русские пределы к северу и югу вдоль Чёрного моря, возможно ближе подвигаться к Константинополю, к Греции и к Индии; обладающий же ими будет обладателем всего мира. Именно это поползновение России к обладанию миром мы и наблюдаем сейчас во всей русской политике… Такими выводами иностранные дипломаты зачёркивали все жертвы России, принесённые страной ради свободы славян, и приписывали России агрессивные планы… Что бы ни делала отныне Россия, куда бы ни повернулась своим громадным телом, - везде торчат её пятки: «Уважаемая великая держава! Вы бы там поосторожнее, в Каракумских песках у Каспия… Не прикроетесь научными целями! Мы-то ведь знаем, что у вас на уме…» - В чём вы нас подозреваете? - спрашивал канцлер Горчаков. - Знаем мы ваши чёрные замыслы, - отвечала Европа.

 

Цитаты из книги Роберта Уоренна - «Вся королевская рать»

Часы истории

Вчера 05:24 1 373

Женщины никого так не любят, как пропойц, озорников, скандалистов, подонков. Они любят их потому, что они - я имею в виду женщин - подобны пчелам из загадки Самсона: им приятно строить свои соты в трупе льва. Из сильного выйдет сладкое.

Пожалуй, прав был император Веспасиан, когда, бренча в кармане джинсов деньгами, добытыми налогом на писсуары, он остроумно заметил: «Pecunia non olet» (Деньги не пахнут)

Лоис была лакомый кусочек, ты сразу понимал, что она приятна на ощупь - таинственное сочетание филе с персиком, от которого у тебя текут слюнки и деньги

Сотворение человека, которого Бог в Своем провидении обрек на греховность, было грозным знаком всемогущества Божия. Ибо для Совершенного создать простое совершенство было бы делом пустячным и смехотворно легким. По правде говоря, это было бы не сотворением, а самораспространением. Обособленность есть индивидуальность, и единственный способ сотворить, действительно сотворить человека - это сделать его обособленным от Бога, а быть обособленным от Бога означает быть греховным. Следовательно, сотворение зла есть знак Божией силы и славы. Так должно быть, дабы сотворение добра могло стать знаком силы и славы человека. Но с Божией помощью. С Его помощью и в мудрости Его.

Я знаю право. Даже хорошо знаю. Я ведь зарабатывал этим. Но я не юрист. Поэтому-то я понимаю, что такое право. Право - это узкое одеяло на двуспальной кровати, когда ночь холодная, а на кровати - трое. Одеяла не хватит, сколько его ни тащи и ни натягивай, и кому-то с краю не миновать воспаления легких.

Вилли, однако, не выздоравливал. У него была злокачественная политическая анемия.

Да, я же историк, разве ты забыла? А нам, историкам, полагается знать, что человек очень сложная штука и что он не бывает ни плохим, ни хорошим, но и хорошим и плохим одновременно, и плохое выходит из хорошего, а хорошее - из плохого, и сам черт не разберет, где конец, а где начало.

Раздави его - и никаких забот, а купи - и не знаешь, сколько раз еще его придется покупать.

Если голодранцу что-то нужно, он должен взять сам.

Человек зачат в грехе и рожден в мерзости, путь его - от пеленки зловонной до смердящего савана.

- Ты знаешь, что сказал Линкольн? - Что? - спросил я. - Он сказал, что дом, разделившийся в самом себе, не устоит. И был не прав. - Да? - Да, - сказал Хозяин. - Потому что в нашем правительстве половина рабы, а другая - мерзавцы, и оно стоит. - Кто из них кто? - спросил я. - Рабы - в законодательном собрании, а мерзавцы - здесь, - ответил он. И добавил: - Только иногда они работают по совместительству.

Черт возьми, законы - это штаны, купленные мальчишке в прошлом году, а у нас всегда - нынешний год, и штаны лопаются по шву, и щиколотки наружу. Законы всегда тесны и коротки для подрастающего человечества.