Цитаты из книги Валентина Пикуля - «Пером и шпагой»
Но удивительная нация эти русские! Почему-то они всегда дают противнику вначале как следует отколотить себя. А потом, уже побитые, они - словно их сбрызнули живою водой - намертво убивают врага.
Европа совсем не знала России: каждый, побывав два дня в Петербурге, мог потом врать что угодно, - всё равно поверят. Оттого-то и бегали волки по улицам Москвы, оттого-то и питались русские солдаты мясом своих павших товарищей… Много было тогда небылиц!
Один из гаулейтеров провинции Бранденбург заговорил вдруг, что состояние дорог в Пруссии столь ужасно, что… - Перестаньте болтать о дурных дорогах! - закричал король [Фридрих ІІ]. - Пруссия окружена врагами. И мне не нужны отличные дороги, по которым бы армии врагов докатились до Берлина… Нет! Пусть они застрянут в прусской грязи. А мы будем воевать только на чужой территории, где дороги идеально устроены!
Фридрих решительно бросил в бой свежие батальоны. Он обжёг русские войска огнём слева. Уколол их штыками справа. Растоптал конями в упор. Выбил их ряды сзади. Но… - Здесь что-то не так, - признался король. - Русского мало убить - русского надо еще и повалить!
- Союз с Россией необходим, чтобы удобнее действовать против России... Изнутри самой же России, и - во вред России!
Причину этой войны он объяснил «наличностью постоянно готовой к делу армии». По Фридриху выходило так: имей армию – и ты уже имеешь законный повод к войне. Правда, желание воевать король оправдывал еще «полнотою прусской казны и живостью своего характера».
Всё безумно в этом мире. Но безумцам всегда везёт.
Фридрих вполголоса обронил фразу, ставшую знаменитой: - Я вижу только мертвых русских, но я не вижу побежденных русских!
История должна быть нашим помощником в жизни. Держась за настоящее, мы живём будущим, обязательно исходя из прошлого.
Можно быть дураком раз, можно сглупить вторично, но нельзя же дурость обращать в традицию.
Настоящий дипломат - это шпион.
Русская историческая наука внимательно присматривалась к тем европейским скандалам, где задевали авторитет преобразователя России. Между тем Россию клевали походя - все кому не лень. Любое военное или политическое потрясение - сразу, будто из-под земли, всплывает и это «завещание». Даже когда Россия освободила братьев-болгар, даже тогда, на Берлинском конгрессе, Россию одёргивают, и вновь, как бельмо в глазу, торчит эта фальшивка. В самом деле, вот § 8 и 9 этого «завещания». - Что эти параграфы говорят? - рассуждали дипломаты. - Пётр Первый завещал потомству: неустанно расширять русские пределы к северу и югу вдоль Чёрного моря, возможно ближе подвигаться к Константинополю, к Греции и к Индии; обладающий же ими будет обладателем всего мира. Именно это поползновение России к обладанию миром мы и наблюдаем сейчас во всей русской политике… Такими выводами иностранные дипломаты зачёркивали все жертвы России, принесённые страной ради свободы славян, и приписывали России агрессивные планы… Что бы ни делала отныне Россия, куда бы ни повернулась своим громадным телом, - везде торчат её пятки: «Уважаемая великая держава! Вы бы там поосторожнее, в Каракумских песках у Каспия… Не прикроетесь научными целями! Мы-то ведь знаем, что у вас на уме…» - В чём вы нас подозреваете? - спрашивал канцлер Горчаков. - Знаем мы ваши чёрные замыслы, - отвечала Европа.
Комментариев нет:
Отправить комментарий